Освободившихся из плена бойцов так спешили отвезти к Президенту, что даже не дали помыться и заменить одежду и обувь, данную им в т.н. ДНР.
Боец-снайпер Виталий Олийнык с самого начала войны с Россией в 2014 году принимал участие в десятках боевых операций, защищал границу от диверсантов, Донецкий аэропорт, спас раненого товарища, остановив кровотечение; пережил тяжелейшее испытание пленом, но не получил должного признания от государства. О том как власти пиарятся, а потом забывают украинских воинов, Олийнык рассказал в интервью Цензор.Нет.
С марта 2014 года 19-летний Олийнык в составе группы украинских спецназовцев был направлен в Харьковскую область, где защищал границу от российских диверсантов, затем отправился в Донецкий аэропорт, где провел несколько месяцев.
В Харьковской области, на границе с РФ. Март 2014 года. Виталий Олийнык посередине
Донецкий аэропорт, май 2014
«26 мая, когда мы приняли первый бой в новом терминале (в аэропорту, — ред.), я был на должности разведчика-снайпера. Пробыл я там неделю, после чего регулярно направлялся в составе ДРГ по всей Донецкой области (зоне АТО, — ред.)«, — рассказывает Виталий.
По его словам, он неоднократно участвовал в прикрытии президентской колонны, в спасательных операциях по поиску украинских летчиков, самолеты которых были подбиты террористами.
В конце июля 2014 года отряд 3-го полка спецназа в составе двух групп, в одной из которых был Виталий, под командованием капитанов Кирилла Андриенко и Тараса Карпы заехал на ферму в районе населенного пункта Латышево. Их задачей было найти пилота, который, по некоторым данным, должен был искать укрытия в селе.
На ферме украинских бойцов любезно встретил хозяин Николай Бутрименко, в то время депутат Шахтерского райсовета от ПР. Он предложил переночевать у него. Сам же сказал, что ему якобы срочно нужно съездить в Снежное к больной жене. Через двадцать минут Бутрименко вернулся с вооруженными террористами на БТРах и БМП. Группа украинских спецназовцев была окружена.(Сейчас в Запоржской области идет суд над Николаем Бутрименко.)
«Услышав звуки приближающейся военной техники мы начали занимать оборону. Я находился с командиром внутри фермы. После того, как нас окружили, капитан Карпа, с которым я находился (пишут, что он поднял руки и пошел сдаваться, но это неправда), он взял оружие в руки и попытался выдвинуться на переговоры. Но переговоров не получилось, и первая пуля попала ему в живот. Ранение было очень тяжелым. Я оставался рядом с командиром, пытался ему помочь, думал, он выживет. Уколол буторфанол, снял бронежилет, напоил водой. По радиостанции попробовал уточнить остался ли кто-то еще живой. По радиостанции на меня вышел Александр Шаповалов, на то время старший солдат. Когда я его нашел, он был обездвижен. У него было два серьезных ранения в ногу. Я ему оказал первую помощь — уколол буторфанол, наложил жгут, чтобы остановить кровотечение. После этого я вернулся к капитану Карпе, положил его на колени и поил водой. Пытался выяснить, как действовать дальше, вызывать помощь и т.д. Но, он не мог говорить, последнее, что он мне сказал, это я очень хорошо запомнил: «Без глупостей, и ты выживешь». Последний его приказ я исполнил. Он был у меня на руках… Пришла группа зачистки и взяли в плен уже меня. Одного раненого три мои товарища вынесли с поля боя, и в плен они не попали», — рассказывает Виталий.
В результате того боя десять украинских бойцов погибло. Пятеро были захвачены пророссийскими террористами.
После того, как боевики захватили Виталия, для 19-летнего парня началось сложнейшее испытание на прочность. Террористы не гнушались самыми низкими методами травли, запугивания, пыток.
«Меня привезли на боевую позицию так называемой «ДРГ Рязань». Там было около 20 человек. В этот день был день рождения моей матери. У меня должен был быть отпуск, мать думала, я приеду. Но, я так вот «попал». И сепары заставили выкапывать могилу, и после того как мы выкопали со своим товарищем могилу, они позвонили матери и начали ее «поздравлять». Рассказывать про меня нехорошие вещи, что она, мол, виновата, что вырастила такого сына. Матом ей говорили и гадости всякие… я подробности у нее не спрашивал, но она это очень тяжело пережила… После того, как мы попрощались, возле моей головы и возле головы моего товарища сделали по два выстрела. Было тяжело… Дальше нас отвезли в Донецк, в центр города, на яму или как ее называют. Там началось самое сложное: пытки, издевательства, унижения, применение физической силы. Били по спине так, что ходить не могли. Там день был как за год. Пытались выбить данные, я ничего не говорил, пытался выдумать что-то. Они кое-какие данные знали и когда понимали, что я говорю неправду, то избивали до потери сознания. Иногда даже приходилось имитировать потерю сознания, чтобы ничего не говорить и чтобы отстали от меня», — делится тяжелыми воспоминаниями Олийнык.
После того, как Виталия и его побратимов освободили в результате обмена, его привезли в Киев на встречу с президентом Петром Порошенко.
«В Киеве не очень красиво получилось. Нам не удалось даже помыться и переодеться. Одежда была порвана, кроссовки сепарские, грязные. Ходили в таком виде по центру города, еще и к президенту в таком виде привезли», — сетует Олийнык.
Встреча с президентом Порошенко после освобождения
После этого Виталий еще два года прослужил в Кировограде в 3-м полку спецназа, неоднократно принимал участие в боевых действиях в зоне АТО.
«Их высаживали в том месте, где идет бой. Они через линию боя просачивались, проходили и работали в тылу противника. Это всегда на грани, всегда на острие», — говорит волонтер Виктория Косенко, которая занимается проектом «Сегодня была война» — издает сборники историй героев войны с Россией.
«После этого я перевелся в Запорожье, так как у матери начались проблемы со здоровьем и ей нужно было мое присутствие. В феврале у меня уже дембель. Дальше на гражданке планирую работать (по образованию я юрист) и пытаться помогать таким людям, как я, про которых забыли. Когда шли туда, мы знали, что можем погибнуть, но хотели это сделать для страны, а страна, получается, не вспомнила и не признала нас», — отмечает боец Олийнык.
«Обидно, что делали одно дело, но, о некоторых вспомнили, а о других забыли. Из пяти человек, попавших в плен, только один человек (который был ранен) награжден орденом, остальных даже не наградили медалями или грамотами. Среди них Максим Кац, Юрий Шаповалов, Александр Шаповалов, Александр Чернышов и я, Виталий Олийнык. Плюс тех три человека, которые раненого вынесли с поля боя, о них тоже никто не вспомнил. Ни грамоты, ни спасибо, ничего», — заключает он.
«Их таких немного. Которые горят, которые любят Родину. Этот пацан, когда шел в спецназ, знаете какой позывной себе взял — Запорожье! В 18 с половиной лет настолько любить свой родной город, настолько любить свою Родину, чтобы взять такой позывной! Хотелось бы, чтобы он не разочаровался», — говорит волонтер Виктория Косенко, которая собирается подавать Виталия на звание «Народного героя».
По словам Олийныка, была информация, что документы на его награждение подавались. «Видимо, они где-то затерялись», — предполагает Виталий.
«Наградили товарища, которому он спас жизнь, Александра Шаповалова, раненого, которого он перевязал и с ним попал в плен. А тому, кто спас жизнь, тому, кто рисковал жизнью, пытаясь спасти командира и этого парня, награду не дали!», — удивляется волонтер Косенко.
Сейчас он принимает участие в суде над предателем Бутрименко, из-за которого погибли десять спецназовцев. «Виталий поскольку параллельно учиться на юридическом, старается во всех заседаниях суда участвовать. Во всем разбираться. Представлять интересы других ребят (при этом он в деле тоже проходит как потерпевший), для того, чтобы предателей честно осудили», — сообщает Виктория Косенко.
«Он, кстати, у меня выступал перед студентами (Виктория, преподает в Запорожской инженерной академии и организовывает встречи студентов с участниками боевых действий, — ред.). Я ему бесконечно благодарна! Это очень хороший КПД в воспитательно-патриотической работе. Он говорит: ребята, говорят, что у нас тут гражданская война идет. Не верьте! Я видел, кто на той стороне воюет. Когда меня в плену окружили сто человек, среди них были чеченцы-«кадыровцы», казахи, там были российские офицеры, причем они признавались в этом, и только маленькая часть украинцев, причем маргинального типа… У нас, говорит, идет настоящая война. Я много приглашаю АТОшников, но чтобы мальчишка такого же возраста, фактически как те, которые у меня учатся, за партой сидят студенты… Это такое внимание было! Они настолько прониклись! Были такие глаза…», — отмечает Косенко.
|
